Очередной опрос «Левады», признанного в России иноагентом, интересен не выводами, а бросающейся в глаза легко объяснимой конъюнктурщиной понятия «патриотизм» (73% опрошенных полагают, что граждане должны поддерживать свою страну даже тогда, когда она не права, тут возможна социологическая «хитрость» с подменой терминов «государство» и «страна»). Оному термину достаётся не первый раз в зависимости от текущих «идеологических» потребностей. Ленинский интернационализм коммунистической идеи «считал», что настоящий коммунист патриотом быть не может. При Сталине патриотизм срастили с коммунизмом — и подали как естественное продолжение марксизма. Хрущёвское мирное сосуществование эту связку разорвало и свело понятие к хозяйственности «догоним и перегоним».
Патриотизм государственности – современное прочтение термина, изначальной сутью соотносящегося с нацией, страной и требующего акцентированного восприятия народа. Его рамки, ныне активно институализируемые («Государство — абсолютная ценность, личность ему подчинена») недавно появившимся журналом «Государство», экспертно соотнесённого с внутриполитическим блоком АП, — не новость идеологического поприща, а развитие уже звучавшей из этого госоргана концепции и требования текущего политического момента вместо долгосрочного фундамента отношений власти с народом, закреплённого, кстати, Конституцией.
Состояние отношения в степень идейного звучания никак не возводится и не может, отражая скудность способностей нынешних «идеологов» привлечь народ, а тем более мир целью соответствующего масштаба, требуемого будущей концептуальной ролью России, который она и должна явить ему убедительным собственным примером. Да и не нужен им раскрытый человеческий потенциал народа – сметёт за ненадобностью, тем более преодолевший старость или победивший смерть.